Вести дневник — это значит постановить, что жизнь твоя страшно увлекательна. Из Дневника Тобиаса Фредерика Эндрюса :
" Я трудоголик. У меня бессоница. Я помешана на власти. Вот почему я не замужем. Кто может быть рядом со мной? "
Valentina Garween | Валентина Гарвин
29 | травматолог
Natalie Portman*
придержана
Ты знаешь, мне тяжело сказать, почему между нами столь тяжелые отношения. Возможно, я никогда не признавался тебе, но ты покоряешь меня своим умом и упрямством. Порой ты ведешь себя, как напыщенная курица, которая всегда - все - знает, а главное умеет все лучше тебя самого. Иногда меня это дико бесит, и с моего рта вот - вот готова сорваться какая - то грубость, но я стараюсь сдержать себя. Ты женщина, хотя утверждение о том, что именно женщины являются слабым полом, ты опровергаешь, постоянно давая четкие аргументы. Вся твоя жизнь - сплошные аргументы. Ты с периодичностью взвешиваешь все за и все против, и это меня тоже жутко раздражает. Я - человек - эмоция, а ты моя полная противоположность. Я ценю тебя, как работника, и как верного товарища. Друзей ты не предаешь, но я не твой друг, и даже не приятель. К счастью? Наверное! Ты трудоголик, впрочем, это у нас общая черта. Радует. Я люблю свою жизнедеятельность и люблю свою семью, чего нельзя сказать о тебе. Я не знаю, как долго ты можешь мириться с одиночеством. Посвящая себя работе полностью, ты становишься заложницей своего разума. Ты прячешь эмоции и чувства в кокон безразличия и механически приходишь в клинику каждое утро. Кажется, ты была замужем, я не ошибся? Впрочем, разве ты когда - либо скажешь мне правду? Очень сомневаюсь, а потому стараюсь не вмешиваться. Ты развелась примерно около девяти месяцев назад. Откуда я знаю? Тогда об этом поговаривала вся больница. Кажется, супруг изменил тебе с твоей лучшей подругой. Похоже, что ты все еще не сделала выводы из того, что произошло. Как давно ты ходила на свидания последний раз, черт возьми? Как давно ты нежилась в постели по утрам на плече симпатичного мужчины, после бурно проведенной ночи? А главное как долго ты еще собираешься этого НЕ делать! Меня не беспокоит личная жизнь работников моего отделения, но меня беспокоишь ты. С каждым днем тебе все сложнее сдерживать себя, ты срываешься на пациентах. Жалобы ... как их много в последнее время, и что удивительно, практически все они на тебя. Врача, на которого я действительно могу положиться, врача с большой буквы В, и женщины, которая напрочь забывает о себе, полностью посвящая себя работе, спасению жизни других людей, при этом пуская свою собственную жизнь на самотек. Время - песок, и оно стремительно утекает сквозь пальцы, так же утекают и твои биологические часы. Женщины способны на безрассудства, а на что способна ты, если вдруг узнаешь о том, что если ты не забеременеешь в этот год, то не забеременеешь никогда?
" Если друг не смеётся, ты включи ему солнце, Ты включи ему звёзды — это просто. "
Samuel Harris | Самюэль Харрис
37 | гинеколог
Jake Gyllenhaal*
Самюэль, старый добрый друг. Как долго мы не виделись? О да, с первого курса. Ты преподавал у меня, помнишь? Хотя, разве меня можно забыть? Иногда я блестяще срывал твои занятия, потому, что мне было до одури смешно. Я никогда не мог понять, за что ты так любишь свою работу, и действительно ли тебе нравится рассказывать студентам то, о чем ты рассказываешь. Тогда я был ребенком, подростком, коих на потоке было около двухсот человек. А что для подростка может быть важнее в переходном возрасте? Конечно же, секс, о котором ты так вдохновенно рассказывал, завуалируя самые важные моменты. Я любил учиться, меня интересовали новые знания, но секс на тот момент меня интересовал больше. Краткий экскурс от профессора Самюэля Харриса был весьма познавательным и полезным. Даю палец на отсечение, что ты никогда бы не подумал, что я женюсь в возрасте двадцати двух лет. Что ж, я спешу тебя познакомить с моей супругой, очаровательной миссис Эмили Эндрюс, и моей дочерью, юной мисс Элизабет Эмили Эндрюс. А тебе, как я понял, познакомить меня не с кем? Помнится мне, ты был женат. Впрочем, судя по обручальному кольцу на твоем пальце, ты женат и сейчас, просто ситуация сложилась не очень удачно. Я до сих пор не могу поверить, что ты, опытный водитель с двадцатилетним стажем не смог справится с управлением и врезался в железобетонный забор. Как? Как это могло произойти - спрашиваю я себя до сих пор и не могу сдерживать слез. Ты мучаешься, и это очевидно, но твои муки не смогут поставить твою супругу на ноги. Вывести ее из комы не может никто, кроме ее собственного желания, которое у нее, к сожалению, не наблюдается. Я предлагаю тебе начать новую жизнь, потому что понимаю. что через каких - то пару месяцев Марию отключат от всех аппаратов, ибо за столь долгий срок ее состояние нисколько не изменилось, но ты отказываешься. Почему? Тебя мучает чувство вины? Оно беспочвенно! Я уверен, что ты ни в чем не виноват, и абсолютно все уверенны. Прекрати терзать свое сердце, и отпусти ее. Отпусти боль, выпусти все эмоции наружу, и наконец - то пригласи на свидание Валентину. Дружище, я вижу, что она тебе очень нравится!
" Она сильно любила, но не была его любовницей. Она была его женщиной. "
Emily Andrews | Эмили Эндрюс
23 | медсестра
Elisabeth Harnois*
придержана
Я люблю тебя до одури, до сумасшествия, до боли в каждой клеточке тела. Я люблю тебя. Ты влетела в мою жизнь, словно свежий вихрь морозного воздуха. Окатив холодной волной внешнего равнодушия, ты подарила мне самые незабываемые воспоминания о юношеских годах. О, какие это были годы! Я не знаю, влюбился ли я в тебя с первого взгляда, но могу сказать, что зацепила ты меня точно сразу. Еще бы! Такое грандиозное падение. Смеялись мы тогда на славу, в то время, как ты старалась незаметно стереть тыльной стороной ладони слезы обиды со своих очаровательных пухленьких щечек. К счастью, уже тогда ты поняла, что студенческие годы для тебя не будут самыми хорошими. Мы издевались, где - то вероятно даже жестоко. Но главное - нам было весело. Став старше ты научилась не скрывать слез, и как только та или иная шутка причиняла тебе боль. Ты плакала открыто, не стесняясь, тем самым убивая капельку удовольствия от шутки, которые мы провели с большим успехом. Ты была белой вороной, потехой для всей школы, но никогда не была дурнушкой, как тебя предпочитали называть. По крайней мере не была для меня. Мне всегда нравились твои очаровательные косички, за которые я временами дергал, но, не пытаясь тебя обидеть, дорогая, нет. Мне просто хотелось их коснуться, коснуться тебя. Так же меня всегда нравились твои очки с большими оправами и крупными линзами внутри них. Они придавали твоему образу что - то неземное, и такое родное, что иногда я терялся, когда ты снимала их, как только у тебя уставали глазки. Глаза ... как же я люблю твои глаза. И твои губы. Ты раньше так часто облизывала их, а я смотрел затаив дыхание и улыбаясь как идиот. Ты делала это так невинно и так возбуждающе одновременно, что я начинал сходить с ума, даже не понимаю основных мотивов: - Почему же я на тебя, балбес, пялюсь вот уже целых три часа? Наверное, я должен сказать огромное спасибо своим друзьям оболтусам за то, что они придумали этот самый что ни на есть идиотский спор. Не было бы его - не было бы и нас. Не было бы нашей семьи, маленькой дочурки, и того счастья, которое мы испытываем каждую секунду, находясь рядом друг с другом. Я бы полным придурком, согласившись на все условия, но в тоже время я бы счастливцем, который имел реальную возможность прикоснуться к тому, о чем втайне ото всех мечтал. Мне жаль, что через несколько лет мыть чуть не потеряли друг друга. Подав на развод, я выл словно зверь, попавший в жесткий капкан обстоятельств, выхода из которых я уже не видел, а может быть и не хотел видеть. Но ты сделала все, чтобы спасти нашу семью, и за это я тебе очень благодарен. Благодарен за заботу, любовь, нежность и очаровательную малышку, которую я сейчас держу на руках. Она мирно посапывает, а я смотрю на нее и не могу наглядеться. Мне кажется, что она думает о своей маме, впрочем, так же, как и я. Я люблю тебя, ну когда же ты уже придешь домой?
" Единственный враг слабого — это сильный. Однако, естественный враг сильного — это слабый. "
Dean Peters | Дин Питерс
33 | анестезиолог
James McAvoy*
Ты напрягаешь меня. Чертовски напрягаешь, а главное, что с каждым днем это чувство лишь усиливается. Я отношусь к тебе с явной опаской, и вовсе не зря. Я не люблю слухов, и не уважаю людей, которые их распускают. А уж тем более я не люблю, когда моей любимой жене делают недвусмысленные намеки. Да - да, я в курсе, и это выводит меня из себя. Под личиной друга ты захотел стать для моей супруги возлюбленным? Что же, спешу тебя огорчить, Эмили любит меня, и будет любить еще долгое время. Несмотря на все трудности, происходящие в нашей семье - мы вместе, и это не можешь изменить ни ты, ни кто - то другой. Твои знаки внимания до того банальны и не оригинальны, что вряд ли будут оценены по достоинству. Тебя это не огорчает? Не удивляет, но все же, может быть, ты объяснишь, зачем пытаешься втереться к моей любимой женщине в доверие? С тех пор, как ты появился в моем отделении что - то пошло не так. Моя настороженность к тебе росла с каждой секундой, и я начал наводить справки. Как выяснилось чуть позднее, ты очень часто менял место работы. Что этому способствовало, я не знал. Твое личное дело идеально - белый чистый лист, но как показывала практика, даже на этом чистом листе могла быть написана информация, которая была мне просто необходима. Я продолжал рыть землю носом, и наконец - то нашел то, что искал. Работа анестезиологом очень увлекательна и прибыльна, если ты направляешь род своей деятельности в нужное русло. Не так ли? И как только тебе пришло в голову проводить махинации с подотчетными медикаментами? А что самое удивительное, как у тебя это получалось делать так долго? Ты с рождения наделен талантом первоклассного лицемерия и вранья или же у тебя был сообщник? Впрочем, меня это пока не сильно заботит, гораздо сильнее меня заботит собственная супруга, которую совсем недавно, будучи в подвыпившем состоянии, ты пытался зажать в кабинете во время ночного дежурства. Ах да, я, вероятно, забыл сообщить, во всем отделении расставлены камеры, которые предназначены именно для того, чтобы следить за такими не чистыми на руку людьми, как ты.
" Она хочет стать его любовницей и хочет быть любимой. В большинстве случаев одно исключает другое. "
Rebecca Frances | Ребекка Френсис
27 | медсестра
Amber Heard*
Я бы не сказал, что ты надоедливая девушка. Скорее наоборот. Однако надоедать лично мне ты умудряешься славно, что крайне бесит. Ты прекрасна, чего греха таить? Длинные светлые волосы, курносый носик, придающий твоему личику особый шарм, идеальная форма губок и изумительной красоты и глубины глаза. А что уж говорить о фигуре? Тонкая, осиная талия, пышная грудь и стройные ножки. О чем еще может мечтать мужчина, который потерпел крах в семейной жизни? О чем еще могу мечтать лично я? Да что там, даже самый верный муж запросто бросит весь мир к твоим ногам, стоит тебе ему лишь кокетливо улыбнуться. Ты чертовски сексуальная. До дрожи во всем теле, до боли в кончиках пальцев, до первых капельке пота, выступающих на лбу. Ты скорее стервозная, нежели милая и нежная, как моя жена. Хотя, почему скорее? Так есть и на самом деле, правда до того момента, как я вернулся к семье, ты предпочитала не оголять своих белоснежных клыков, готовых растерзать свою жертву в считанные секунды. Ты скандалистка, коих еще поискать надо. Привыкла жить по принципу - если не я, то меня и при любой возможности пытаешься уничтожить соперницу. Ты расчетлива, и очень умна, но сильные чувства дурманят разум. Именно в твоем стиле задирать высоко свои ножки, демонстративно намекая на отсутствие нижнего белья под белым врачебным халатиком. Признаться честно, до поры до времени мне это чертовски нравилось. Ты постоянно опаздываешь, за что я раз за разом делаю тебе выговор. Похоже, что тебе плевать на это с высокой колокольни, потому что злость на моем лице тебя только радует. Ты садистка и любишь играть на чужих нервах, и именно по этому так утонченно стараешься навредить моей жене. Я был не прав, взяв тебя силой в своем кабинете, но похоже тебе это очень даже нравилось. Ты кричала громко, страстно, царапала мою спину и просила не останавливаться. То что было между нами являлось безумием. Диким, необузданным сексом, который отныне никогда не должен был повторится, но он повторялся снова и снова, снова и снова. Я пользовался, пытался заглушить боль, но надолго меня не хватило и я резко прекратил наше " общение", что Вас крайне разозлило.
